Французы на северном полюсе

Можно было надеяться, что «Галлия» первая пересечет Полярный круг, ведь Юлианехоб от него находится на расстоянии всего пяти градусов сорока минут к югу.

По мере приближения к Юлианехобу льдин становилось все больше и больше. Ночью включили прожектор. В его ярком свете ледяные горы казались сказочными. «Галлия» теперь шла под парами. К шести утра рассвело, но из-за густого тумана ничего не было видно.

Вдруг туман разом исчез и показался берег. Громкое «ура» сотрясло палубу и пронеслось над морем.

Юлианехоб лежал на берегу небольшой бухты, скрытой от ветра, подойти к нему можно было по естественному каналу, но для этого требовался лоцман. Скоро он подплыл к «Галлии» на лодке.

Это был чистокровный эскимос или, как говорили здесь, «гренландец» с весьма примечательной внешностью. Пожалуй, ни один европеец не рискнул бы назвать его красавцем. Его маленькие косые глазки напоминали косточки от груш, нос был таким коротким, что обладатель сего рудиментного органа с трудом мог отыскать его, чтоб высморкаться, но зато щеки, очень похожие на полные луны, были огромны, Добавьте к этому рот, больше напоминающий пасть, и длинную темную гриву с волосами, жесткими как тюленьи усы, небольшой намек на бороду метелкой, и вы получите портрет, весьма похожий на господина Ханса Идалико, одного из самых известных лоцманов побережья. От меховой одежды, облегающей его коренастый торс, исходил резкий запах морской выдры. Встряхнувшись, как мокрый спаниель, ничуть не смущаясь, он запросто протянул руку капитану, которого сразу отличил среди остальных членов экипажа по величественной, гордой осанке. Затем, с легкостью выпив кварту рома, как будто это было простое молоко, и почувствовав себя совсем как дома, устроился возле рулевого.

Надо отдать гренландцу должное, он прекрасно знал свое дело, и «Галлия», пожалуй, не смогла бы найти лучшего проводника, чтобы проплыть по извилистому каналу в устье замерзшего фьорда. Благодаря точности сведений. которыми обладал эскимос, после двух часов маневрирования шхуна наконец смогла стать на якорь в маленькой бухте, великолепно защищенной от ветров, постоянно дующих и с суши и с моря.

– Юлианехоб, – сказал гренландец, с гордостью указывая на берег.

Внезапно перед глазами изумленных матросов открылись пятнадцать убогих хижин, маленькая церквушка и мачта с развевающимся на ней флагом. Это и был легендарный Юлианехоб – главный город датских поселений.