Французы на северном полюсе

Международный конгресс. – Среди географов. – По поводу полярных исследований. – Русский, англичанин, немец и француз. – Патриот. – Вызов. – Мирная борьба.

В 1886 году на международный географический конгресс в Лондоне собралось целое сонмище ученых знаменитостей.

По приглашению сэра Генри Раулинсона – генерал-майора британской армии и председателя собрания – со всех концов мира съехались делегаты: убеленные сединами, плешивые географы, путешествовавшие вокруг света в просиженном кресле за письменным столом; морские офицеры – храбрые, скромные и вежливые; негоцианты 2 и арматоры 3, ищущие в географии свою корысть; профессора, умудренные знаниями и набитые терминами, как словари; и, наконец, загорелые исследователи, еще не оправившиеся от лихорадки и отвыкшие от фрака. Словом, конгресс как конгресс, не хуже и не лучше других. Спорили, говорили, читали рефераты и расходились до следующего заседания.

Подобные форумы сами по себе не имеют особого значения, зато общение ученых часто приводит к немаловажным событиям.

Именно так случилось и на этот раз.

Немецкий географ, из тех, что путешествуют, не выходя из кабинета, долго говорил о возможности проникновения на Северный полюс и надоел всем до смерти – его выступление было последним в этот день. После заседания сошлись вместе четверо ученых и обменялись дружескими рукопожатиями.

– Ну и уморил нас Эберман своими рассуждениями, – заметил по-французски один. – Не сердитесь, любезный Прегель, что я так отозвался о вашем соотечественнике.

– Вы не совсем справедливы, Серяков, – возразил с немецким акцентом Прегель.  – Он сказал много дельного.

– А вы что думаете по этому поводу, господин де Амбрие?  – не унимался Серяков, обращаясь к третьему ученому.

– В этих вопросах я не компетентен, – ответил тот.

– Вы дипломат… впрочем, нет: просто хотите сказать, что на вздор, который нес Эберман, можно ответить лишь презрительным молчанием.

– Серяков!  – вскричал, покраснев от гнева, Прегель.

– Охота вам спорить, господа, – вступил в разговор четвертый ученый, старше остальных с виду. – Вы, верно, забыли, что я жду вас к себе на обед, причем изысканный, с шампанским.

– О, сэр Артур! Что за золотые слова!  – вскричал неугомонный Серяков. – Едемте же скорее! Никакие полярные ледники не заменят холодильник с шампанским!

Обед удался на славу, было выпито много вина, и все забыли об Эбермане. Но под конец обеда Серяков напомнил о нем.

– Знаете, Прегель, – сказал он; указывая на бокал с шампанским,  – родина такого дивного вина может себе позволить не интересоваться арктическими экспедициями.

– Ах, Серяков, какой вы несносный!  – по-отечески снисходительно перебил юношу сэр Артур Лесли. – Можно подумать, что наука вам безразлична, а ведь не так давно вы прославились как неустрашимый исследователь…

– Вы очень любезны, сэр Артур. Но меня возмутило, что Эберман в своем выступлении с таким пренебрежением говорил о Франции. В наш век железа и Тройственного союза 4 модно на нее нападать, но я, русский, люблю эту страну и не терплю подобных высказываний.

Серяков говорил взволнованно, с лихорадочным блеском в глазах. Растроганный де Амбрие горячо пожал юноше руку.

– Я разделяю ваши симпатии к Франции, мой молодой друг,  – сказал сэр Артур. – Не горячитесь. Как-никак нужно быть выше мелочных обид и уметь, спокойно выслушав оппонента, открыто высказать свое мнение.

– Действительно, – заметил сдержанный до того де Амбре, – можно многое сказать, если ни у кого нет оскорбительных намерений.

– Дорогой мой, я знаю вас как пылкого патриота и ни в малейшей степени не хотел бы оскорбить.

– Но я вовсе не являюсь одним из тех обидчивых шовинистов, которые не выносят никаких замечаний. Мой патриотизм не слеп, и я уверен, что мнение о моей стране, высказанное таким человеком, как вы, будет беспристрастным. Говорите же, прошу вас.

– Ну что ж, охотно поделюсь с вами своими соображениями. Я с удовольствием отмечаю, что почти целый век, а точнее с тысяча семьсот шестьдесят шестого по тысяча восемьсот сороковой год, Франция намного превосходила другие страны, включая и Англию, числом и результатами морских экспедиций, предпринятых в поисках новых земель. Я с восхищением вспоминаю Бугенвиля 5, Лапласа 6, Вейяна и многих других, чьи громкие имена занимают достойное место в истории географии. Но не кажется ли вам, что ваша страна вот уже полвека сдает завоеванные позиции?